Эксперимент со временем. Ничто не умирает

Аннотация

Английский исследователь Джон Уильям Данн вошел в историю философии XX века как создатель многомерной модели времени.
Данн создал фундаментальный труд о сущности человеческого восприятия времени. Теория Данна, разработанная на основе многолетних экспериментов с прекогнитивными сновидениями и искусственно вызванными прекогнитивными состояниями, заключается в том, что в реальности все времена присутствуют вечно - иначе говоря, прошлое, настоящее и будущее, в некотором смысле, происходят "вместе".

Человеческое сознание, однако, воспринимает эту одновременность в линейной форме. Согласно Данну, в состоянии сна восприятие времени утрачивает непреложную линейность, присущую ему в состоянии бодрствования; как следствие, человек обретает способность к прекогнитивным сновидениям, в которых сознание свободно пересекает границы прошлого, настоящего и будущего. Парадоксальное сочетание фундаментальных идей психоанализа (толкование сновидений) и теоретической физики (общая теория относительности) позволило ему стать основателем темпоральной философии XX века.

Книга Данна предназначена философам и филологам, психологам и культурологам, писателям и поэтам.

---

Содержание

Эксперимент со временем
Часть I
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Часть II
Глава 6
Глава 7
Часть III
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Часть IV
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Часть V
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Ничто не умирает
Глава 1. Прояснение основ
Глава 2. Границы знания
Глава 3. Правильное описание регресса
Глава 4. Время — пространство — масса
Глава 5. Ничто не умирает
Глава 6. Нет нужды «ждать и смотреть» (из «Нового бессмертия»)
Глава 7. Новое бессмертие (из «Нового бессмертия»)
Глава 8. «Но... ?» (из «Нового бессмертия»)

---

Отрывок из книги

Вы видели когда-нибудь чудо? Нет! Тогда представьте себе, что на земле нет никакой войны, и что вы глядите из окна некоего высотного здания вниз, на огни необъятного города. Свет распространяется так далеко, насколько видит глаз: двойные ряды уличных фонарей; бегающие огни машин; красные, синие и зеленые рекламные огни магазинов и увеселительных заведений. Прислушайтесь к поднимающемуся шуму уличного движения! На мгновение замрите: смотрите и слушайте. Какая круговерть! Теперь взгляните наверх.

Там — далекие, безмолвно мерцающие звезды. Миры, мириады миров!

Взгляните снова вниз, подивитесь, а затем еще раз вверх — с восторгом, и спросите себя в неожиданном пароксизме косноязычного изумления: «Откуда, разрази меня небеса, все это взялось ?»

Но чудо есть не только в том, что существует. Чудесней всего и невероятнее всего сам факт, что нечто вообще существует.

Чудо еще есть и в том, чтобы понимать, чем человек отличается от недочеловека; и вы знаете, что сводить этот вопрос к разговору об атомах и молекулах — значит просто увиливать от его решения. Оно неизбежно ускользает, но если вы натурфилософ, то частица истины от вас не ускользнет. Вы будете подозревать, что «вы» в этом грандиозном карнавале явлений тем или иным образом замешаны. Именно это подозрение породило всю современную науку и философию.

Классическая наука от перспектив такого приключения пришла бы в ужас. Она унаследовала всю робость метафизиков прошлого, отказываясь даже рассматривать вероятность того, что, может быть, ясно очерченное различение между вами, наблюдателем, и тем, что вы наблюдаете, невозможно. Классическая наука поставила цель — представить картину мира, какой она бы явилась воображаемому существу, стоящему всецело вовне, с точностью и без всякого вмешательства регистрирующему то, чем мир является сам по себе.

В чем-то данная цель была очень простой, и это оказалось по нраву многим. Все уже сказано и сделано; как заметил мой стоматолог, обычному человеку нравится видеть оба конца палки. Однако современная наука осознает, что представители науки классической следовали за призраком. Все мы, являющиеся частью вселенной, не можем достичь точки зрения наблюдателя, стоящего по ту сторону. Вы можете видеть только один конец палки, потому что другой конец — это вы сами.

Таким образом, сбываются худшие страхи метафизиков, и для того, чтобы максимально приблизиться к истине, мы вынуждены использовать такой аналитический инструмент, с которым эти оптимисты никогда бы не совладали, хотя они и знали о его существовании. Учение, способное справиться с описанной задачей, называется «сериализм», и оно настолько ново, что его определения вы не найдете в словаре английского языка. Но сериализм уже пролил немного света на темные уголки физики, биологии и психологии.

Метод сериализма явственным образом обращает наше внимание на то, что если начинать с изучения другого конца палки — того, что вы зовете «внешним миром» — и двигаться оттуда внутрь, то достигнуть другого конца палки, который есть вы сами, будет невозможно. Большинство из нас, я думаю, считает возможным согласиться с очевидностью данного утверждения. При этом большинство из нас также посчитает, что это вынужденное неведение относительно «внутреннего» конца палки связано со все большими трудностями, возникающими по мере приближения к недосягаемой цели. И такое положение дел будет по душе всем. Метафизик сможет закрыть глаза на тот факт, что его провал предрешен, а религиозные эксцентрики будут свободны выбирать любое вероисповедание.

Преступник же сможет кричать вместе с невежественным Ницше: «Я - всего лишь животное, еще более озверелое, чем другие звери!» Сериализм отобрал право на подобный образ мыслей. В первую очередь он показал, что ваше вынужденное неведение логически неизбежно — не как попытка пробить все более затвердевающую стену, но как погоня за чем-то, что «отступает» — отступает подобно радуге, к которой вы пытаетесь приблизиться. Более ясного знака об окончании возможного познания в этом направлении невозможно было бы вообразить. При этом странно, что это неуловимое нечто отступает не непрерывно, а как бы скачками. Кажется, ни один ученый не смог бы не принять подобного вызова интеллекту.

Сериализм этот вызов принимает. Время больше не тратится зря в стремлении к недостижимой цели: напротив, сделана попытка понять, почему эта цель отступает от всех нас, да еще и в такой странной отрывистой манере. Именно знание, обретенное в таком исследовании, оказывается столь неожиданным и столь назидательным. Более того, это знание может быть проверено по многим направлениям, и пока все свидетельствует о том, что правда на стороне сериализма.