Работа пары, работа с парами
Новинка
720 ₽
Этот товар можно оплатить Долями
180 ₽ сегодня
и 540 ₽ потом, без переплат
и 540 ₽ потом, без переплат
08 дек
180 ₽
22 дек
180 ₽
05 янв
180 ₽
19 янв
180 ₽
стоимость доставки не учтена
Тип книги:
печ. книга
Характеристики
- Автор
- Смаджа Эрик
- Редактор
- Шапошникова О. В.
- Переводчик
- Березникова Е.
- Издательство
- Когито-Центр , Éditions In Press
- Формат книги
- 190x129x13 мм
- Вес
- 0.259 кг
- Тип обложки
- Мягкая обложка
- Кол-во стр
- 244
- Год
- 2025
- ISBN
- 978-5-89353-691-1
- Код
- 52636
Тип книги:
печ. книга
Аннотация
Эрик Смаджа - психиатр, психоаналитик и антрополог, работающий со взрослыми и семейными парами, член Парижского психоаналитического общества и Международной психоаналитической ассоциации, ассоциированный член Американской антропологической ассоциации.Эрик Смаджа выступает с лекциями в разных странах и является автором обучающего курса по психоаналитической терапии пар. В 2007 году он получил награду от Международной психоаналитической ассоциации "За выдающийся вклад в психоаналитические исследования". В своих исследованиях Э. Смаджа уделяет особое внимание мульти- и междисциплинарному подходу.
Он является автором целого ряда книг, большинство которых переведено на различные языки. В переводе на русский язык изданы монографии: "Пары: Мультидисциплинарный поход" (Когито-Центр, 2017), "Пары в психоанализе" (Когито-Центр, 2018).
Любовь, состояние влюбленности, выбор супружеского объекта, темпоральность пары, пары, сталкивающиеся с трудностями,-эти и другие вопросы, связанные с работой пары и психоаналитической работой с парами, освещены в данной книге.
В первой, теоретической части книги исследуется работа пары. В ней рассматриваются основные этапы жизни и факторы психической организации пары, работа по выбору супружеского объекта; затем описываются три уровня супружеской психической реальности (групповой, интерсубъективный и индивидуальный внутрипсихический), представленные через призму выполняемой партнерами "работы пары".
Вторая часть книги - техническая и клиническая -подробно освещает особенности работы с парами, особого вида психоаналитической практики, отличного как от индивидуальной, так и от групповой работы. Данная книга представляет собой ценный практический инструмент для любого клинического специалиста.
Содержание
ПредисловиеЧасть I Работа пары
Введение: Напоминание о понятии "работа пары"Глава 1. Любовь, состояние влюбленности, структурные этапы формирования пары, факторы психической организации пары и работа по выбору объекта
Глава 2. Работа пары на индивидуальном внутрипсихическом уровне
Глава 3. Работа пары на интерсубъективном уровне
Глава 4. Работа пары на групповом уровне
Глава 5. Работа пары и темпоральность
Часть II Работа с парами
Некоторые вводные замечанияГлава 1. Страдающие пары и обстоятельства обращения к специалисту
Глава 2. Первичные интервью или "встреча" с парой
Глава 3. Работа и ее технические аспекты
Некоторые заключительные размышления и перспективы на будущее
Литература
Литература в переводах на русский язык
Отрывок из книги
Глава 1. Страдающие пары и обстоятельства обращения к специалисту
Благодаря средствам массовой информации, рассказывающим о существовании различных форм помощи парам (семейный консультант, сексолог, консультации с психологом, различные виды терапии), пары обращаются к специалисту все в более раннем возрасте, и первое обращение происходит на все более раннем этапе истории пары, чаще всего по инициативе женщины, "хранительницы качества супружеской жизни". Основные причины обращения: различного рода неудовлетворение, критические этапы личной и супружеской жизни, усиление структурных конфликтов под влиянием критических событий и периодов.Опишем более подробно следующие ситуации.
Отношения между партнерами кажутся им недостаточными, трудными, сложными или даже зашедшими в тупик, и партнеры от этого страдают
Они говорят, что (больше) не понимают друг друга. Любой разговор заканчивается бурной ссорой. Возможно, это "симптоматический" способ создавать необходимую дистанцию между партнерами, чтобы защищать от собственных опасных латентных стремлений к симбиозу и слиянию, если следовать мысли Ж.-Ж. Лемэра? (Lemaire, 1998). Ведь если не общаться, не понимать друг друга, ссориться, то можно ограничить плотность отношений, которые могут быть опасными и деперсонализирующими.
Мартина (35 лет) и Луи (40 лет) обратились ко мне по поводу гневных вспышек Луи, которые значительно нарушали их супружескую жизнь, становясь предметом ссор между супругами и пробуждая скрытые конфликты между ними.
Пара вместе уже десять лет, но только последние восемь лет они живут вместе и только последние два года женаты.
Оба много работают, и у них мало свободного времени. Мартина жалуется на то, что Луи всегда возвращается поздно, что они не отдыхают вместе и редко куда-либо ходят, и в особенности на то, что Луи молчалив, мало рассказывает про то, как прошел его день, про свою работу, про то, что он чувствует, и вообще про себя. Резюмируя, Мартина жалуется на бедность и неудовлетворительность их вербального и аффективного общения.
Луи же объясняет, что после долгого рабочего дня ему необходимо немного помолчать, чтобы дистанцироваться как от психически требовательной работы, так и от жены. Это нужно ему для психического восстановления. Кроме того, он считает, что работе не место в личной жизни. Для него важно отличать и разделять друг от друга разные периоды и пространства, ни в коем случае не позволяя им смешиваться. Вопросы жены ему кажутся интрузивными, а ее просьбы — инвазивными. Именно поэтому он вынужден защищаться от опасности, дистанцируясь от Мартины, в частности через молчание.
На самом деле просьбы жены напоминают ему о просьбах матери в детстве, которые та выражала в приказной и авторитарной форме. Получается, его жена представляет собой в переносе опасную материнскую фигуру, от которой нужно защищаться. Мартина же воспринимает и интерпретирует молчание Луи как отвержение, отсутствие интереса к ней, оставление ее, что пробуждает в ней травмирующие воспоминания о том, как в детстве она переживала дезинвестирование и оставление со стороны собственного отца. То же самое проживала и ее мать, с которой "маленькая Мартина" идентифицирует себя в этой болезненной ситуации. Помимо этого, с Луи она вновь пытается реализовать свою потребность в симбиотически-фузионных отношениях, таких, как у нее были с ее матерью.
Мы, наконец, понимаем, что приступы гнева у Луи выражают его неспособность сказать Мартине из страха ранить ее, с одной стороны, о том, что ему нужно иногда ненадолго побыть в одиночестве и тишине в ее присутствии, и, с другой стороны, о том, что ему тяжело под грузом воображаемых им ожиданий жены. Он боится, что она подумает, что он ее оставил, что она ему не интересна, и отреагирует на это агрессивно. В результате он сдерживает себя, контейнирует свои переживания, а затем в самой банальной ситуации взрывается!
Наша работа по переформулированию, вербализации этих аффектов и фантазий и наши интерпретации позволили прояснить и исправить патогенные взаимные проекции партнеров, что значительно сократило частоту и интенсивность таких вспышек, которые потеряли всякий смысл. Так открылась возможность вербализовать латентные конфликты и недосказанности, скрывавшиеся под защитой видимого симптома "приступов злости Луи".
Проблемы в эротической жизни
Здесь может наблюдаться утрата желания и соблазнения во всех его формах, а также некоторые проблемы (фригидность, диспареуния у женщин; импотенция и преждевременная эякуляция у мужчин), часто представляемые как вина одного из партнеров. Такие проблемы также могут быть очередной попыткой ограничить плотность отношений и снизить риски слияния, ощущаемые партнерами в удовлетворительном сексуальном союзе.
Беатрис (40 лет) и Марк (43 года) женаты и живут вместе 15 лет. У них две дочери, 12 и 10 лет.Мы уже описывали эту пару в 5 главе, посвященной групповому уровню, как иллюстрацию супружеских компромиссных образований и форической функции.
Другая частая ситуация — постоянные или чрезмерно частые конфликты в общении между партнерами
Можно рассматривать конфликтное общение как симптом, компромиссное образование, взаимную реакцию нарциссического и личностного подтверждения, помогающую усилить находящиеся под угрозой психические границы партнеров (Lemair, 1998), однако для меня такая конфликтность "громко" говорит о структурных конфликтах между Я и объектом любви, идентичностью и инаковостью, нарциссизмом и объектальностью, мужским и женским, помимо прочего.
Отметим также у некоторых субъектов потребность в постоянном поиске конфликта с партнером, за которым часто скрывается параноидальный аспект как попытка избавиться от инвазивного, преследующего их страха.
Тома (32 года) и Клэр (25 лет) ненадолго расставались, чтобы оценить ситуацию, прежде чем обратиться ко мне.
Они слишком много ссорятся, у них много жалоб и упреков друг к другу, в общем много непонимания.
"Тома, — говорит Клэр, — дома слишком пассивен, он ничего не решает, ничего не делает. Лежит как амеба на диване, уставившись в телевизор. А еще он просто деспот, заставляет меня надевать на выход одежду, которая нравится ему, весьма откровенную, и совершенно не учитывает мой вкус".
Одновременно Клэр жалуется на то, что она одна занимается хозяйством, и ей хотелось бы, что Тома тоже проявлял инициативу. Также она недовольна отсутствием вербального общения между ними, и тем, что она вынуждена сама поддерживать разговор. Он ведет себя с ней как ребенок, а ей нужен мужчина, на которого можно положиться. Тома с готовностью признает это, но ничего не может сделать.
Год назад они решили пожениться, чтобы попытаться спасти свою пару, тогда находившуюся в состоянии перманентного кризиса. Но свадьба ничего не изменила. На самом деле ее организовали и оплатили родители партнеров, фактически оставив Тома и Клэр без "собственной" свадьбы. Кроме того, квартиру, где они живут, купили им родители Клэр, а Клэр обставила ее по своему вкусу. В общем Тома чувствует себя как будто бы не у себя дома.
Познакомились они на вечеринке у друзей, Тома тогда было 26, и он работал инженером, а Клэр едва исполнилось 19, и она училась всего лишь на первом курсе в школе дизайна. Ее мгновенно пленил образ Томы, воплощенный им герой — "прекрасный принц", которого она так ждала. Для обоих это была любовь с первого взгляда. Тома говорит о том, что в начале их общения восхищение со стороны Клэр делало его всемогущим, непобедимым, несокрушимым. А Клэр очень быстро поняла, что готова провести с ним всю жизнь. Вскоре после знакомства они съехались, благодаря тому что отец Клэр купил ей квартиру вместо студии, в которой она жила до этого. Очень скоро их поглотила рутина, которая сначала была терпимой. Потом у Томы начались сложности на работе, из-за которых он стал сомневаться в своих способностях, в своей ценности. Он не мог рассказать об этом Клэр, потому что обязан был оставаться для нее прекрасным и сильным мужчиной, преуспевшим в жизни. Тогда у него возник интерес к молодой и предприимчивой женщине, с которой он познакомился на работе, они стали обмениваться смс, в которых все больше и больше звучала влюбленность и которые Клэр случайно увидела. Это было травмой как для нее, так и для их пары. Что-то необратимо сломалось в их отношениях: абсолютное доверие Клэр к Тома и чувство всемогущества последнего.
С этого момента Клэр больше не могла доверять Тома, а он не мог избавиться от чувства вины, которое с годами стало невыносимым. Он чувствовал себя "плохим мальчиком", который так и не оправдал ожидания и запросы родителей, за исключением успехов в школе. Будучи самым младшим среди братьев и сестер, он в отличие от старших рано восстал против родителей. Получается, как "плохой сын" он постоянно живет травмирующим представлением о самом себе. С этой точки зрения встреча с Клэр оказалась "терапевтической", поскольку он больше не ощущал себя "плохим", он внезапно стал "хорошим". И все же это стойкое бессознательное убеждение вернулось в истории внебрачного романа Тома.
Упреки Клэр вновь напомнили ему о том, что он "плохой мальчик", который не оправдывает ожидания. При этом у Клэр пассивность Тома и его нежелание инвестировать их супружескую жизнь пробудили чувство оставленности, вызванное многочисленными командировками ее отца, которые она болезненно переживала. Тогда она была вынуждена неделями оставаться наедине с матерью, запертая в этих сводящих с ума отношениях противостояния, задавленная унизительными и десубъективирующими требованиями и просьбами матери. Именно поэтому рядом с Тома она заново и по-новому проживала травмирующий опыт первых десяти лет, жизни, когда она постоянно была оставлена отцом. Если в начале отношений партнеры полагали и надеялись, что вместе смогут "вылечить" и "залатать" свои ранние раны, оказалось, что в присутствии друг друга и в паре они лишь тревожат их. В этом состояла неудача их работы пары.
Помимо этого, многочисленные упреки и жалобы партнеров вызывали конфликты, которые не представляли собой ничего иного, нежели обострение некоторых их структурных конфликтов в рамках межпереносных движений, в частности конфликтов идентичности/ инаковости, нарциссизма/объектности и мужского/ женского.
Идентичность/инаковость: в паре отсутствуют реальное признание и принятие — на психическом уровне — инаковости другого, его отличий от себя, несмотря на то, что есть интеллектуальное, выраженное в словах признание. Другой не является по-настоящему эдипальным объектом, а воспринимается как частичный догенитальный объект. Он не принимается в своей тотальности, со всеми своими особенностями и отличиями. В паре ярко выражены процессы взаимной нарциссической идентификации.
Нарциссизм/объектность: наблюдается конфликт между нарциссическими и объектными инвестициями, инвестициями партнера и пары. Клэр "забыла себя" из-за того, что сверхинвестировала Тома и их пару, и страдала от этого, потому что в ответ она не получала нарциссической пользы от мужа. При этом Тома был сосредоточен на самом себе и на своей нарциссичес-кой хрупкости, которую Клэр и их пара должны были помочь ему укрепить.
Мужское/женское: если Тома должен был играть для Клэр мужскую роль защитника и соблазнителя, то она скорее являлась для него "женским нарцис-сическим двойником" и должна была оставаться им по собственному желанию. Это позволяло достичь фантазматического удовлетворения его женских желаний посредством идентификации с ней. Но это также было и способом нарциссического восстановления: гордиться тем, что у него такая соблазнительная и очаровательная жена, что они вместе, и демонстрировать это друзьям и всем остальным. Здесь, очевидно, встает фаллический вопрос. При этом у Клэр остались неудовлетворенными женские желания быть соблазненной, сохранять активную пассивность и позволять своему мужчине, мужественному, предприимчивому и внушающему доверие, "вести ее". Однако идентифицируясь с отцом, а также иным образом с матерью, она удовлетворяла с Тома свои мужские желания, несмотря на их конфликт с женскими желаниями, который обострялся во время ссор между супругами и способствовал их появлению.
В конце концов отношения между супругами ухудшились настолько, что оба перестали верить в возможность удовлетворительного разрешения проблемы, и Тома неожиданно, без предупреждения, решил уехать из квартиры, оставив Клэр лишь записку, объясняющую его отъезд.
Похожие товары