Пробуждение сновидца: Клинические путешествия

Книга посвящена исследованию роли диссоциации, травматического стыда и разыгрываний в клиническом процессе. Автор рассматривает психику как уникальную конфигурацию я-состояний, опосредующую их диссоциации, и показывает эффективность данного подхода для клинической практики. В качестве проводника к подлинным, но еще не полностью осознанным я-состояниям Ф. Бромберг предлагает рассматривать сны: встретившись, "сновидец" пациента и "сновидец" аналитика могут начать диалог, ведущий к терапевтическим изменениям. Отдельные разделы книги посвящены принципиальной роли симптомов пациента, ценности самораскрытия аналитика в клинической практике, а также связи психоанализа с достижениями современной нейронауки.

---

Содержание

А. Левчук. Психоанализ на пересечении традиций: реляционный подход и идеи Филипа Бромберга (Вводная статья) 
Благодарности 
1. Введение
Когда реальность мигает 

Часть I. О я-состояниях

2. Приглашение сновидца 
3. Игра с границами 
4. "Это дело рук гориллы":
мысли о реальном и действительно реальном  

Часть II. Столкновения и обсуждения

5. Ямы на королевской дороге или ворота в бездну?
6. Лечение пациентов с симптомами, а симптомов — с терпением 
7. "Самораскрытие" аналитика не только допустимо, но и необходимо  

Часть III. Безопасно, но не слишком

8. "Не только дом способны призраки терзать": анализ клинического случая
9. "Надвигается беда": там, где пересекаются психоанализ, когнитивная наука и нейронаука 
Литература

---

Фрагмент Вводной статьи А. Левчука

Психоанализ на пересечении традиций: реляционный подход и идеи Филипа Бромберга

Для меня большая честь и радость представить русскоязычным читателям книгу Филипа Бромберга, одного из основоположников и ведущих представителей реляционного психоанализа. Бромберг известен прежде всего как блестящий клиницист, чьи работы значительно углубили понимание психоаналитического процесса. Его идеи о множественности Я, травме и диссоциации, о разыгрывании и интерсубъективности в терапии легли в основу современной реляционной практики.

Эта публикация особенно важна как первая книга о реляционном психоанализе на русском языке. В последние годы реляционный подход постепенно проникал в российское профессиональное пространство — проводились обучающие программы с зарубежными специалистами, формировалось сообщество российских коллег. Однако отсутствие переводов основополагающих текстов сильно сдерживало его развитие. Надеюсь, что публикация книги Филипа Бромберга "Пробуждение сновидца" откроет новый этап знакомства с этим направлением.

Филип Бромберг (1931—2020) родился в Бруклине в Нью-Йорке и прожил долгую, плодотворную жизнь, внеся значительный вклад в развитие психоанализа. В формировании его личности особую роль сыграла мать — творческая натура с богатым воображением. По воспоминаниям Бромберга, она обладала удивительной способностью сочинять истории и была "прирожденным поэтом" (Stern D. B., 2021).

Особенно ярко в его памяти сохранилась их любимая игра. Маленький Филип называл двух животных, которые вряд ли могли встретиться в природе — например, жирафа и мышь, — а мать тут же придумывала увлекательную историю об их неожиданной встрече и дружбе. Эти истории не были простыми сказками: она рассказывала их так живо, словно события разворачивались прямо перед глазами, наделяя каждого персонажа неповторимым характером и голосом, при этом сохраняя удивительную достоверность повествования (Greif, Livingston, 2013). Бромберг настолько глубоко погружался в эти рассказы, что, по его словам, начинал чувствовать душу каждого животного. Его вопросы об их переживаниях естественно вплетались в повествование, делая его соучастником создания историй.
Спустя годы, уже будучи психоаналитиком, Бромберг часто возвращался к этим творческим беседам, осознавая их глубокое влияние на свое личное и профессиональное развитие. Они привили ему особое внимание к эмоциональной глубине человеческого опыта, развили способность к эмпатии, научили ценить правильно поставленные вопросы и важность диалога в терапии. Но, пожалуй, главным уроком стало не просто принятие инаковости, а умение наводить мосты между отличающимися мирами, создавать пространство, где могут сосуществовать различия — будь то в отношениях между людьми или между разными состояниями Я внутри одного человека. Этот опыт позже воплотился в одном из ключевых положений его терапевтического подхода — представлении о способности человека "балансировать в пространствах" (Bromberg, 1996) своей психической жизни, сохраняя при этом и общую целостность, и уникальность каждой части своей субъективности.

Материнский дар создания живых, эмоционально насыщенных историй нашел отражение в стиле Филипа Бромберга — его психоаналитические работы отличаются стилистической яркостью и образностью. Неслучайно его путь к психоанализу начался через литературу: после колледжа Бромберг сначала изучал английскую словесность, а затем обратился к психологии.

В конце 1960-х Бромберг поступил в Институт Уильяма Алан-сона Уайта в Нью-Йорке — alma-mater интерперсонального психоанализа. С этим институтом и с этой психоаналитической школой оказалась связана вся его дальнейшая профессиональная жизнь. Более полувека он преподавал в этом институте, проводил супервизии и принимал участие в его работе даже после того, как вместе с единомышленниками основал реляционное направление в Нью-Йоркском университете. До конца жизни он, как и многие его коллеги, называл себя "интерперсональным/реляционным" психоаналитиком (Bromberg, 1998). Это двойное самоопределение отражает тесную связь двух подходов: реляционный психоанализ во многом вырос из интерперсональной традиции, а большинство основоположников реляционного психоанализа получили образование в Институте Уайта. Поэтому для лучшего понимания идей Бромберга и реляционного психоанализа будет не лишним обратиться к основам интерперсональной школы.

Интерперсональный ¹ психоанализ зародился в США в 1930-е годы под влиянием социальных, культурных и философских течений того времени. Определяющую роль в его становлении сыграла философия прагматизма с ее особым вниманием к практической значимости теорий. Следуя этому принципу, интерперсоналисты стремились создавать концепции, тесно связанные с терапевтической практикой, избегая абстрактных построений, оторванных от клинической реальности (Lionells et al., 1995).

Отличительной особенностью интерперсональной школы стал ее акцент на ценностях эгалитаризма в терапевтических отношениях. В американском фрейдизме ², доминировавшем в то время, была выражена тенденция к иерархическим отношениям. Аналитик выступал в роли эксперта и носителя объективного знания о психике пациента, якобы способного единолично и верно интерпретировать его бессознательное (Stern D. B., 2022). Интерперсональный подход основан на диалогической модели, согласно которой, как аналитик, так и пациент вносят свой вклад в процесс исследования и понимания (Wolstein, 1977). Подробнее об этом речь пойдет ниже.

Еще одной важной чертой интерперсонального подхода стала его чувствительность к социокультурному контексту. В Америке 1930—1940-х годов происходили масштабные перемены: рост городов, массовая миграция, трансформация устоявшихся социальных связей и семейных укладов. В рамках существовавших тогда психоаналитических теорий психика рассматривалась как относительно замкнутая система, движимая внутренними влечениями и конфликтами. Эрих Фромм и другие интерперсоналисты, опираясь на свой клинический опыт, пришли к выводу о недостаточности такого подхода. Они наблюдали, как социальные перемены порождают новые формы тревоги и психологических затруднений, которые нельзя было объяснить только внутрипсихическими факторами. Фромм подчеркивал связь структуры характера с социально-экономическим положением, указывая, что игнорирование этого фактора обедняет понимание психологических проблем (Fromm, 1941). Интерперсоналисты показали, что личность формируется и развивается в определенном социальном и культурном контексте и что это необходимо учитывать в терапевтической работе. Наиболее ярко идею такой связи развил Гарри Стек Салливан ³, утверждая принципиально межличностную природу психики (Sullivan, 1953).

При всей значимости акцента на межличностных аспектах психики этот подход не был лишен недостатков. В стремлении избежать биологического детерминизма, свойственного фрейдистским теориям того времени, некоторые интерперсоналисты могли чрезмерно акцентировать влияние социального контекста. В результате они склонны были уделять меньше внимания бессознательным психическим процессам в их классическом психоаналитическом понимании, таким как фантазии и внутренние конфликты. При этом важно отметить, что интерперсоналисты не отрицали существования бессознательного, а скорее переосмысливали его, рассматривая как продукт и отражение межличностных взаимодействий.

Теоретические разногласия между интерперсоналистами и фрейдистами вылились в многолетнюю борьбу за признание в рамках американского психоаналитического сообщества. Этот конфликт имел не только теоретическое, но также институциональное и личное измерение. Долгое время интерперсональные психоаналитики испытывали трудности при публикации работ в ведущих психоаналитических журналах, их не приглашали на значимые конференции. Наиболее ярко эта ситуация проявилась в истории Института Уайта. В 1950-х и 1960-х годах институт неоднократно пытался получить от Американской психоаналитической ассоциации (APsA) статус официального образовательного заведения, однако все заявки либо отклонялись под формальными предлогами, либо игнорировались из-за бюрократических проволочек (Stern D. B., 2017). В ответ на изоляцию интерперсоналисты создали другую профессиональную инфраструктуру, включавшую собственный журнал, независимую систему обучения и суперви-зии, а также отдельные конференции и семинары. Ситуация начала меняться лишь в 1980-х и 1990-х годах, когда интерперсоналистов стали приглашать на мероприятия APsA, а теоретические разногласия между школами постепенно начали сглаживаться. В 2014 году произошло знаковое событие: APsA пригласила Институт Уайта присоединиться к ассоциации.

К концу XX—началу XXI века новые поколения интерперсональных аналитиков стали более открыты к идеям других психоаналитических школ. Это позволило расширить теоретические рамки и углубить понимание внутрипсихической сферы, сохраняя при этом фокус на важности межличностных взаимодействий. Эта эволюция отражается в современном содержании их профильного журнала "Современный психоанализ" (Contemporary Psychoanalysis), где публикуются статьи, посвященные идеям французских фрейдистов, лондонской кляйнианской группы, постбионианской теории — темам, которые несколько десятилетий назад были бы немыслимы на его страницах (Bronstein, 2013; Eshel, 2022; Lewin, 2015).

---

¹ От английского "interpersonal". В русскоязычной профессиональной литературе при обозначении данной школы психоанализа принято использовать термин "интерперсональный". Интересный исторический факт: сам термин "интерперсональный психоанализ" появился только в 1964 году, когда Морис Игл использовал его в названии сборника статей Клары Томпсон: "Интерперсональный психоанализ: Избранные статьи Клары М. Томпсон" (Thompson, 1964). Ранее интерперсоналисты использовали другие обозначения, например: "теория межличностных отношений". В исторических обзорах также встречаются термины "культурно-межличностная" и "неофрейдистская" школа (Гарри Салливан, Эрих Фромм, Клара Томпсон, Фрида Фромм-Райхманн и Карен Хорни), хотя сами интерперсоналисты эти названия не использовали. Хотя К. Хорни часто включают в этот список, после периода сотрудничества с интерперсоналистами она разработала собственный психоаналитический подход. — Здесь и далее в предисловии примечания Александра Левчука.

² В данном тексте под "американским фрейдизмом" понимается эгопсихология, которая зародилась в 1930-х годах после публикации фундаментальной работы Хайнца Хартманна "Эго-психология и проблема адаптации" (1939) и стала доминирующим направлением американского психоанализа на протяжении последующих десятилетий. Основатели эго-психологии (Х. Хартманн, Э. Крис, Р. Лёвенштейн и другие), развивая идеи позднего Фрейда о функциях Эго, создали влиятельную школу, надолго определившую облик американского психоанализа. Эго-психология доминировала в США до 1970-х годов, когда ее влияние ослабло с появлением новых фрейдистских моделей (например, современной теории конфликта Чарльза Бреннера), а также теорий объектных отношений и психологии самости Х. Кохута.

³ Интересный парадокс: Гарри Салливан, один из отцов-основателей интерперсонального психоанализа, не был психоаналитиком и даже настаивал на том, чтобы его так не называли. Психиатр по образованию, он сознательно дистанцировался от фрейдистских теорий своего времени. В 1943 году Салливан вместе с Кларой Томпсон, Эрихом Фроммом и другими специалистами основал Институт Уильяма Алансона Уайта, где проводил супервизии, семинары и участвовал в исследовательской деятельности. Именно здесь его новаторские идеи были интегрированы в психоаналитическое мышление — в первую очередь благодаря работе Клары Томпсон, которая создала синтез между концепциями Салливана, Фромма и других ранних интерперсоналистов.