Бесследно пропавшие... Психотерапевтическая работа с родственниками пропавших без вести (уценка)
и 495 ₽ потом, без переплат
- Автор
- Прайтлер Барбара
- Переводчик
- Каунитц Я.
- Серия
- Современная психотерапия
- Издательство
- Когито-Центр
- Формат книги
- 205x140x13 мм
- Вес
- 0.2 кг
- Тип обложки
- Мягкая обложка
- Кол-во стр
- 316
- Год
- 2015
- ISBN
- 978-5-89353-452-8
- Код
- 28372
Перейти на основную страницу книги
В книге обсуждается целый спектр проблем, касающихся процесса скорби и преодоления травмы у людей, чьи родственники пропали без вести – стали жертвами "насильственного исчезновения" в результате войн, обострения политической обстановки или же пропали вследствие стихийного бедствия. Изложены теоретические основы этой новой области исследования и дан исторический обзор событий ХХ века, в которых феномен насильственных исчезновений проявился с особой остротой. Изложен многолетний практический опыт психотерапии родственников пропавших без вести в различных сеттингах, включая работу в кризисных точках (войны, теракты, природные катастрофы). Особое внимание уделяется коллективным стратегиям преодоления травматических переживаний при бесследном исчезновении близких людей и вопросам самопомощи и психогигиены профессионалов, оказывающих им психологическую помощь.
Содержание
БлагодарностиПредисловие
I. Скорбь кaк реакция на утрату
1. Утрата без прощания
2. Развитие человека в социальную личность
3. Переживание потерь в детстве
4. Скорбь и процессы скорби
5. Скорбь нуждается в выражении, свидетелях и ритуалах
6. Новые социальные роли после утраты
II. Социальные последствия насильственных исчезновений
1. Пенелопа ждет Одиссея – разлука, связанная с неизвестностью, как извечная проблема
2. Последствия войн: «пал на поле боя», «пропал без вести»
3. Насильственные исчезновения – разновидность целенаправленного террора
4. Насильственные исчезновения во время Холокоста
5. Насильственные исчезновения вследствие террора и войн
6. Насильственные исчезновения как систематическое нарушение прав человека
7. Исчезновение беженцев
8. Структурное насилие и пропавшие дети (Индия)
9. Исчезновения вследствие природной катастрофы (на примере цунами 2004 года)
III. Коллективные стратегии преодоления
1. Матери Пласа де Майо как модель для других подобных объединений
2. Международные сообщества
3. Комиссии по установлению истины
4. Необходимость признания пропавших без вести погибшими
5. Эксгумации – потребность в достоверности
6. Символические и виртуальные мемориалы
7. Требование справедливости
8. Признание непримиримости
9. Чувство согласованности и устойчивости
IV. Психотерапия с травматизированными клиентами
1. Социальные, культурные и политические условия травматерапии
2. Надежные психотерапевтические отношения
3. Взаимодействие медицины и психотерапии
4. Психотерапия и консультирование при помощи переводчика
5. Последовательная травматизация
6. Психотерапевтический процесс
7. Перенос и контрперенос
V. Индивидуальные реакции на насильственные исчезновения
1. Между поиском, отчаянием и обреченностью
2. Тоска по пропавшим без вести – желание быть снова с ними
3. Избегание
4. Агрессия и гнев
5. Трудность установления новых отношений
6. Сопротивление по отношению к невыносимому
7. Психосоматика как символизация и форма связи с событиями
8. Нарушения пищевого поведения
9. Тревога и страх как формы связи с событиями и нежелания в них поверить
10. Отложенные ритуалы
VI. Семьи и насильственные исчезновения
1. Перенимание ролей
2. Дети как носители симптомов
3. Регрессивное поведение
4. Желание защитить детей
5. Агрессия по отношению к более слабым членам семьи
6. Взаимоподдержка детей
7. Испытание для супружеских отношений
8. Психосоциальная работа с пострадавшими семьями
VII. Психосоциальная работа с сообществами пострадавших от насильственного исчезновения
1. Психологическая поддержка в разгар кризиса – небольшое пособие
2. Долгосрочные программы для целых сообществ
VIII. Если пропавший без вести возвращается
1. Фазы скрытой скорби и завершение отношений
2. Очередное насилие и новые травмы вследствие возвращения
3. Утраченные и завершенные отношения
4. Необходимость научиться понимать и принимать время разлуки
5. Новый старт отношений
IX. Самопомощь для профессионалов
1. Распознавание контрпереноса
2. Формы самопомощи
3. Формы организованной психогигиены
Заключение
Литература
Приложение
Переживание потерь в детстве
У детей, чья привязанность к их первичным близким людям нарушена либо разрушена, развиваются различные симптомы: во многих ситуациях они демонстрируют слишком острые реакции и переносят неуверенность и страх с большим трудом. Их реакции варьируются от моторной гиперактивности до депрессивного ухода в себя.
Горюющие дети недоверчивы и «цепляются» за оставшихся близких - прежних и новых. Они почти не участвуют в играх со сверстниками, стесняются вступать в новые социальные контакты (van der Kolk, 1987).
Р. Шпитц (Spitz, 1967), а затем М. Малер (Mahler, 1975) и Дж. Боулби (Bowlby, 1973) описали последствия, которые несет детям расставание с матерью. Если разлука с ней либо с другим близким человеком длится слишком долго, это воспринимается как нечто непереносимое и переживается как травма.
Дети считают себя центром мира. Но это означает также и то, что они считают себя виновниками всего, что происходит в их жизни, и порой страдают от тяжелого чувства вины. Если «исчезает» один из родителей, то ребенок может нафантазировать, что это наказание, и после совершенного им покаяния мать или отец вернутся. Фантазии о наказании могут вселять в ребенка еще больше неуверенности и мучить его:
«Он мог бы подумать, что его наказывают за плохое поведение и что близкие собираются его бросить» (van Dexter, 1986, с. 161).
Детские стратегии совладания с горем
Реакции детей на потерю близкого человека различны в зависимости от их возраста. Краткий обзор таких возрастных реакций, который представляет интерес также и в контексте насильственных исчезновений, дает Джэнис ван Декстер (van Dexter, 1986). Она предлагает следующую классификацию:
Дети в возрасте от 4 месяцев до 2-2,5 лет реагируют продолжительными симптомами стресса, в то время как 2-5-летние уходят в регресс. Это проявляется прежде всего в «цеплянии» и в таких просьбах, которые невозможно удовлетворить.
Это описание совпадает с тем, что я постоянно слышала в разговорах с женщинами в лагерях беженцев в Шри-Ланке. Например, одна женщина, которая взяла к себе свою племянницу, рассказала, что не может оставлять ее одну, поскольку девочка постоянно нуждается в том, чтобы тетя была рядом. Мать девочки погибла при одной из бомбежек, а отец пропал без вести. Женщины в лагерях беженцев рассказывали о такой форме регресса и в связи с детьми более старшего возраста - до 12 лет.
Как следующую ван Декстер называет группу 5-8-летних. В этом возрасте когнитивные способности детей уже развиты достаточно, чтобы осознать потерю. При этом дети могут скрывать свои чувства и слезы, чтобы не выбиваться из группы сверстников. Именно данному возрасту особенно свойственны фантазии отрицания нежелательной действительности - «все это неправда, и любимый человек жив». Если близкий пропал без вести, подобные фантазии еще больше препятствуют скорби.
Дети в возрасте примерно 8-12 лет часто реагируют шоком и отрицанием. В таком возрасте смерть уже доступна пониманию.
«Теперь ребенок ощущает угрозу смерти. Не исключено, что он сопротивляется общению со взрослыми. А может быть, он пытается вести себя как взрослый в своих попытках победить боль и горе от потери и свою беспомощность. Часто в этой возрастной группе скорбь проходит незаметно, особенно если ребенок старается не демонстрировать свои чувства, а остается замкнутым, пока со временем он не признает свою печаль и горе» (Van Dexter, 1986, с. 160).
К описанным формам поведения нужно отнестись серьезно, особенно если ребенок потерял одного или обоих родителей во время политических волнений. Тем более, если близкий человек пропал без вести, - в этом случае ситуация усугубляется неизвестностью и отсутствием безопасности. Общая нестабильность и неопределенность ситуации вкупе с политизацией скорби ведет к тому, что взрослые уделяют мало внимания детям, реакция которых внешне спокойна и малозаметна. Из-за их взрослого поведения и они сами, и их потребности игнорируются.
В заключение ван Декстер описывает группу подростков, которые демонстрировали именно такое - зрелое и сдержанное поведение.
«Если подросток не в состоянии горевать открыто, он может делать это через преувеличенно-взрослое поведение: идентификацию с умершим человеком; депрессию и замыкание в себе; слишком сексуальное или вызывающее тревогу поведение, предназначенное, чтобы не только привлечь внимание, но и снять напряжение, - а также через самонаказание и иногда замещение умершего» (там же).
В этом, возможно, состоит объяснение того, почему в странах, где идет гражданская война, подростки так легко рекрутируются в солдаты.
Описанное ван Декстер базируется на ее работе со скорбящими детьми в школе. Она создает модель того, как учителя могут поддерживать и помогать таким детям. Главное в этой модели, чтобы в этот период неизвестности и нестабильности школа являла собой островок безопасности. Это означает, в частности, что ребенок должен продолжать соблюдать школьный распорядок дня, включая обязательное посещение и выполнение всех заданий. То, что ребенок хорошо знаком с этим распорядком, обеспечивает ему чувство надежности и стабильности. Помимо этого, однако, ван Декстер подчеркивает, что учителя должны быть особенно внимательны к этим детям и обеспечить им пространство и время для их скорби.
«Ребенок должен быть уверен в том, что его любят, и что сам он нормален» (там же).
Читать далее в нашем блоге