Top.Mail.Ru
Отрывок из книги «TRANS. Исследование гендерной идентичности и гендерной дисфории». Личный опыт. читать онлайн

Отрывок из книги «TRANS. Исследование гендерной идентичности и гендерной дисфории». Личный опыт.

Публикуем еще один отрывок из книги «TRANS. Исследование гендерной идентичности и гендерной дисфории».

На этот раз личный рассказ Мелиссы Вик, трансгендерной женщины, совершившей переход в 62 года.

Глава 16. Быть трансом, жить как транс: личный опыт.
(Мелисса Вик)

Каково этот быть трансгендером? Как живется трансгендерному человеку? На этот вопрос есть три очевидных ответа: во многом точно так же, как и нетрансчеловеку (цисгендеру); жизнь трансгендера отличается от жизни цисгендерного человека; этот опыт различен для каждого трансгендерного человека. В этой главе я попробую привести аргументы для каждого из этих ответов. Я буду опираться на свой собственный опыт и свои знания об опыте многих транслюдей, которых я знаю, так и на более формальные источники, как, например, на мой текущий исследовательский проект, документирующий опыт перехода, особенно молодых трансженщин.


В каком смысле жизнь трансгендерного человека похожа на жизнь цисгендерного?

У всех нас есть повседневные дела и заботы, с которыми мы сталкиваемся. Мы должны зарабатывать на жизнь (учиться, работать, получать соцобеспечение). Нам приходится иметь дело с разными людьми: продавцами, водителями автобусов, врачами, коллегами, любовниками, друзьями и семьей. Мы обращаемся в разные учреждения и государственные органы. И, конечно же, мы должны обеспечить свои основные материальные потребности в еде и жилье; мы должны платить за аренду, покупать продукты и мыть посуду. Но в значительной степени наш опыт решения этих повседневных проблем отличается от опыта цисгендерных людей. До перехода я возглавляла кафедру в университете, где проработала 23 года. Для меня это означало, что, когда я совершала переход, я должна была очень выборочно «выступать в новой роли» в течение первых шести месяцев. Сначала с определенными коллегами, включая моего собственного руководителя, а затем с остальными коллегами, студентами и в международных академических кругах. Мне также надо было рассказать о переходе своим родителям, которые в течение 62 лет знали меня как своего сына. Мне надо было им сказать о том, что я больше не сын. Я боялась отвержения и боли, но я понимала, что и им придется столкнуться с чувством потери. Мне также пришлось задаться вопросом, как, когда и нужно ли вообще говорить об этом своим потенциальным партнерам. Потом настала очередь тех людей, с которыми я сталкивался в связи с моим новым увлечением – настольным теннисом. Я должна была проинформировать организаторов региональных, государственных и национальных соревнований и своих соперников. 

Чем жизнь трансгендерного человека отличается от жизни цисгендерного?

Мы, трансгендеры, стакиваемся с принципиально иными личными проблемами, чем цисгендерные люди. Более того, наши проблемы дополняют все остальные, привычные для цисгендерных людей. В то время как цис- и транслюди имеют дело с повседневными проблемами со здоровьем (общие сезонные проблемы и случайные травмы), транслюди также сталкиваются с проблемами, связанными с режимом приема гормонов, которые очень важны для многих из нас. Это включает в себя регулярный мониторинг и потенциальные долгосрочные побочные эффекты, такие как негативное воздействие на печень.

Трансмужчины, в отличие от цисмужчин, должны следить за тем, чтоб у них не возникло гинекологических заболеваний. В то время, как и цис-, и трансженщины (но также и мужчины) подвержены раку молочной железы, трансженщинам, возможно, приходится сталкиваться с риском рака простаты, которые не актуальны для других женщин. Для меня это также означало необходимость объяснить моему врачу, почему я не делала мазок шейки матки и почему мне нужна проверка простаты. Это также означало необходимость объяснить медсестре в маммологической клинике, почему у меня не было маммографии до 64 лет, и рассказать в регистратуре, почему в медкарте я была записана как мужчина, когда я посетила отделение неотложной помощи больницы с вывихом лодыжки. Все это не слишком большие проблемы, но каждая из них может заставить нас чувствовать себя неловко, мы можем столкнуться с дискриминацией и трансфобными реакциями.

Другие «личные» проблемы возникают в сфере отношений: в каких отношениях мы теперь будем с человеком, с которым жили до того, как совершили переход? Я все еще тот же человек? А если нет, каковы отношения между «другим» собой и «мной»? Как мне справиться с этим с точки зрения преемственности моей жизни? Многие из нас никогда не чувствовали себя «правильными» мальчиками и мужчинами, девочками и женщинами, которыми нас всегда считали. Многие чувствовали, что главенствующее в культуре понимание гендера не соответствует переживаемой ими реальности. Мы боролись и продолжаем бороться, чтобы лучше понять себя и свой гендер и чтобы другие поняли, сколько дискомфорта это может вызывать, когда мы хотим вести обычную социальную жизнь. Кроме того, у многих сохраняются напряженные отношения с самими собой, со своим телом, и это причиняет много беспокойства.

Мне потребовалось семь лет перехода, чтобы преодолеть моменты глубокого, всепоглощающего чувства горя, возникающего из-за мысли о том, что кто-то другой прожил мою жизнь. На этом фоне моя собственная жизнь как Мелиссы казалась беспросветно темной и пустой. Все категории людей подвергаются насилию и могут стать жертвами различных предубеждений. Цис- и транслюди с разным цветом кожи могут столкнуться с расизмом. Цис- и транслюди с различными физическими недостатками сталкиваются с социальным миром, в котором их обычно считают неполноценными, в котором они оказываются объектами жалости или презрения. Они также сталкиваются с материальным миром, в значительной степени организованным для здоровых людей, поэтому им приходится решать такие проблемы, которые не возникают у других людей. Цис- и транслюди, которые являются геями, могут стать жертвами гомофобии. Трансгендеры также подвержены предрассудкам и дискриминации по гендерному признаку. Множество существующих предрассудков делают мир для трансгендерных людей гораздо более опасным местом, чем для цисгендерных людей, в отношении которых существуют совсем иные представления. Наша жизнь также отличается от жизни цисгендерных людей тем, что мы должны вести переговоры с миром, где принято считать, что существует только два типа людей (мужчины и женщины), что наш пол и гендер определяются природой, что гендер закреплен в наших хромосомах и выражается нашими гениталиями и что он остается неизменным на всю жизнь. Этот чрезвычайно распространенный способ восприятия мира, который многие сейчас называют циснормативностью, заставляет нас выглядеть (и может даже заставить нас самих чувствовать себя) в лучшем случае странными, а в худшем – уродами.

Связанное с этим предубеждение, которое мы называем цис-сексизмом, проявляется в том, что транслюди чаще подвергаются насилию и дискриминации, чем наши цис-«эквиваленты». Как класс мы беднее, более социально маргинализированы, менее здоровы, менее образованы, менее трудоустроены, более запуганы, чаще оказываемся в тюрьме и более подвержены насилию различного рода, от преследований и издевательств до избиений и убийств. Хотя в целом я чувствую себя достаточно уверенно, и вижу, что меня редко воспринимают «мужчиной в платье» или «трансом», но в те моменты, когда я ловлю на себе пристальные взгляды, я испытываю страх и беспокойство относительно своей физической безопасности, иногда вплоть до паники. Однако, возможно, здесь стоит упомянуть, что для многих из нас встреча или принятие того, что мы можем описать как «истинное» я, может оказать на нас преобразующее воздействие. Вместе с чувством освобождения в нашу жизнь может войти богатство ощущений и радость, которые можно сравнить с переживаниями некоторых людей при встрече с духовным или религиозным опытом. Это как заново родиться. Одна из моих самых близких подруг описала мое настроение в течение первого года моего перехода как «эйфория, вызывающая тошноту», и моя мама неоднократно говорила, что после потери сына ей приносит утешение видеть меня такой счастливой, как никогда прежде.

До сих пор я говорила о сходстве и различиях между цисгендерными и трансгендерными людьми. Но мы знаем, что среди цисгендерных людей существуют огромные различия. Несмотря на то, что они могут иметь общие черты, обусловленные их гендером, социальным классом, уровнем достатка или бедности, регионом проживания или национальностью, они все равно различаются. У них есть свои индивидуальные отличия, например в темпераменте, в стилях общения, в предпочитаемых видах отдыха, в физическом и психическом здоровье, а также в ощущении благополучия. То же самое относится и к транслюдям. Мы также различаемся с цисгендерными людьми по классу, расе, гендеру, образованию и так далее. Я прекрасно осознаю, насколько легче был мой собственный переход, чем переход многих моих друзей, благодаря той поддержке, которую я получила на работе, в семье и от друзей, а также благодаря тому, что у меня была надежная, хорошо оплачиваемая работа. Мы также сильно различаемся в аспектах нашего опыта, непосредственно связанных с нашей трансгендерностью. Одним из аспектов этого является возраст, в котором мы признаем свою трансгендерность и в котором мы решаем осуществить переход. Очевидно, что этот опыт существенно отличается у разных людей. С одной стороны, есть те, кто чувствует несоответствие между своим гендером и назначенным при рождении полом с раннего детства и кого в этом поддерживают родители. С другой стороны, есть те из нас, кто проходит период полового созревания в той гендерной роди, которая доставляет дискомфорт, и те из нас, кто борется с ложными проблемами, например с чувством вины, возникающим из-за того, что мы в тайне переодеваемся в одежду другого пола, или с ненавистью к себе, развивающейся из-за того, что мы живем в браке и строим семьи, до того, как признать «истинную проблему» или принять то, с чем мы так долго боролись. Я не знала, что я трансгендер, пока мне не исполнилось 62 года, и мое признание этого факта сродни прозрению. Я просто поняла, кто я такая. Я поняла, почему я так сильно переживала всю свою жизнь. И все же, оглядываясь назад, я вижу, что в разные моменты жизни на это указывали соответствующие признаки, например, когда мне было 11 лет, а потом, когда мне было около 30 лет. В то время я ошибочно приняла их за признаки перверсии. Я думала, что меня вводят в искушение мое воображение и мои желания, из-за которых я отправляюсь в ад. Я испытывала огромное чувство вины, когда поддавалась им.

Нам с разной степенью сложности удается принять свою трансгендерность. Мы по-разному подходим к решению вопроса по совершению перехода и по-разному строим свою трансгендерную жизнь. Для некоторых из нас отсутствие уверенности в себе, депрессия, другие сопутствующие внутренние конфликты, а также потенциальные риски, например страх потерять своих близких, делают почти невозможным даже представить, что мы могли бы когда-нибудь совершить переход. И в результате мы чувствуем себя беспомощными и запертыми в ловушке. Для многих из нас, кто совершает переход, эти страхи становятся реальностью; многие из нас теряют своих родителей, братьев и сестер, партнеров, детей и друзей, а также работу. В некоторых случаях распад семьи влечет за собой правовые и финансовые трудности.Когда мы начинаем переход, многие из нас, по разным причинам, предпочитают заниматься самолечением, в том числе из-за того, что нам не удается найти доступные качественные медицинские услуги. Но даже если таковые предоставляются, то требования, выдвигаемые службами здравоохранения, заставляют нас «выписывать кренделя», чтобы их получить. Кроме того, нам нужно принять решение относительно характера самого перехода:

  • «Скрытый» переход, при котором мы создаем для себя принципиально новую жизнь и выступаем в роли цисгендерного человека соответственно тому гендеру, с которым мы себя идентифицируем.

  • «Открытый» переход без какого-либо дополнительного фокуса на нашей трансгендерности, а скорее на других аспектах нашей жизни, которые не изменились, таких как работа.

  • «Активный», «громкий и гордый» переход, при котором мы используем наш трансстатус, чтобы привлечь внимание к искаженному восприятию трансгендерности, присущему нашей культуре, и вопросам дискриминации, с которой мы сталкиваемся.

По мере того как мы все больше принимаем себя и свой гендер, стратегия перехода может измениться. Сейчас я комфортно ощущаю себя в новом качестве и в новой жизни. Меня снова стали волновать вопросы, никак не связанные с транспроблематикой, и среди моих друзей теперь не только трансмужчины и трансженщины. Тем не менее у меня двойная идентичность: я женщина и трансженщина. И я продолжаю быть трансактивисткой в том смысле, который наиболее близок мне. Мы все преследуем разные цели, когда решаемся изменить свои тела. Они будут существенно разными для трансмужчин и трансженщин. Несмотря на медицинские технологии, многие молодые трансженщины решают быть женщинами с пенисами и не планируют операции на половых органах. На наши решения, связанные с выбором медицинской помощи и образом тела, могут оказать влияние различные факторы, в том числе социальное положение, происхождение и возможности, обусловленные возрастом, образованием, классом, расовой/этнической/культурной принадлежностью и занятостью. Кроме того, у нас может быть разное отношение к «пассу». Некоторые из нас стремятся быть неотличимыми от типичных представителей «нового» гендера, другие подвергают сомнению нормы гендерного выражения в различной степени (например, трансженщины, которые решают сохранять «мужской» голос или делают выбор в пользу гендеквир идентичности, противоречащие бинарным гендерным представлениям).

У нас разные сексуальные предпочтения как в плане ориентации (гетеро-, гомо-, би-, пан-), так и в плане самого секса. Неизбежно прежняя история нашей сексуальной жизни, особенно тех из нас, кто совершил «поздний» переход, оказывает влияние на нашу трансгендерную жизнь. Многие из нас предпочитают те же тела, которые привлекали их до перехода, хотя некоторые открывают новые удовольствия с партнерами другого пола. Те из нас, от кого уходят партнеры, с кем они прожили долгую жизнь, оказываются одни, возможно, впервые в жизни и вынуждены искать новых любовников, которые примут их и их тела, сталкиваясь на этом пути с отвержением и одиночеством. И те из нас, кто борется с долгой историей ненависти к себе и избегания близости, могут изо всех сил пытаться построить различные типы романтических, сексуальных, эмоциональных и семейных отношений, которые они хотят иметь. Сексуальные истории многих из нас отмечены фетишизмом. Например, трансженщины перед переходом часто оказываются вовлеченными в принудительную феминизацию, и это, как правило, связано с подчинением и мазохизмом. (Мой опыт принудительной феминизации заставлял меня думать, что я скорее «просто извращенец» вместо того, чтобы признать свою трансгендерность.) Хотя некоторые из наших ролей и практик могут измениться после перехода (от подчинения к доминированию, от мазохистских к садистским, а наша потребность в принудительной феминизации может просто исчезнуть), фетишистские практики и круг общения тем не менее часто продолжают выступать неотъемлемыми атрибутами нашей жизни. Наконец, для некоторых из нас переход является ключом к решению многих, если не большинства, «личных проблем», которые нас беспокоили. Однако у многих сохраняется целый ряд проблем, которые могут быть прямо, косвенно или совсем никак не связаны с нашей трансгендерностью: депрессия, наркомания, неполное образование, безработица и бедность. Я считаю, что мне повезло: переход и самопринятие, на котором он основывался, позволили мне избежать множества личных проблем. И все же у меня еще сохранились некоторые старые привычки, особенно в близких отношениях, которые, по-видимому, не имеют ничего общего с моей трансгендерностью, и которые продолжают причинять страдания тем, кто находится рядом со мной.

Тем, кому мы не безразличны, кто хочет лучше понять нас и поддержать, важно иметь представление о том круге вопросов, который может возникать в связи с нашей трансгендерностью. В равной степени важно осознавать и понимать, каким именно образом эти общие для нас проблемы проявляются в индивидуальной жизни каждого. Никто из нас не соответствует ни одному из тех стереотипов, которые можно найти в литературе и средствах массовой информации. В связи с этим важно, чтобы все наши голоса были услышаны. Мы сами должны задать направления, расставить приоритеты и работать над нашими проблемами так, как это будет лучше для нас.


Вернуться в блог