Элис и Жан

Они пришли на консультацию, оказавшись в достаточно сложной ситуации, – по направлению сексолога, у которого наблюдался Жан. У Элис была внебрачная связь, которая была непереносимой для Жана, поскольку она, по его мнению, не должна была развиваться таким образом, нарушая «совместные предварительные договоренности».

Уже какое-то время, примерно год, Элис говорила мужу о том, что хочет иметь внебрачные отношения, получить сексуальный опыт с другим мужчиной. Все это ему очень не нравилось, но он мог понять ее желание, учитывая критический жизненный период, через который она проходила. Все женщины возраста Элис через это проходят, думал он. Он ответил согласием на ее просьбу, рассматривая это как «дар любви», но поставил единственное условие – чтобы связь была короткой и исключительно сексуального характера. В настоящее время проблема состоит в том, что, конечно же, отношения продолжаются, и Элис, кажется, привязалась к этому человеку, которого Жан описывает как перверта, причиняющего страдания его жене. Он очень болезненно переживает ситуацию, которую не может контролировать, и это его нарциссически ранит. У Элис же нет ясного представления о происходящем, она в нерешительности, не знает, что делать, будучи одновременно привязанной к любовнику и все еще влюбленной в мужа. Сейчас она не может расстаться ни с одним, ни с другим.

По разным причинам я чувствую близость по отношению и к Элис, и к Жану. Меня трогает нарциссическая рана Жана и его сильная привязанность к жене, равно как и стремление Элис к автономии и освобождению, в котором выражается ее потребность освободиться от захвата мужа.

Немного личной истории и несколько штрихов к биографии

Они встретились двадцать лет назад в Париже на ужине у друзей. Элис, очаровательному косметологу, было тогда двадцать два года, она жила в Бельгии. Жану было тридцать пять лет, в то время он был очень богат, торговал винами, был в разводе, имел ребенка, который остался с матерью. Он влюбился с первого взгляда, Элис не ответила взаимностью – у нее другие воспоминания о первой встрече. Тем не менее ее привлек этот умный, щедрый, надежный, внушающий доверие мужчина, на которого она могла опереться. А Жан увидел в Элис невероятно красивую женщину. Кроме чувственности и ума Элис, его привлекли, растрогали и взволновали ее чувствительность и хрупкость.

Таким образом, их роман развивался очень быстро. Жан захватывал Элис подарками и любовными признаниями. Очень скоро они стали жить вместе. Для него это было неожиданностью, поскольку до этого момента он не думал о том, чтобы «начать все сначала», скорее представлял себе не слишком серьезные отношения. Как бы там ни было, он не мог даже помыслить о повторном браке. Тем не менее это случилось!

У нее были определенные сомнения по поводу совместной жизни, однако она согласилась. И все-таки у нее сохранились сильные амбивалентные чувства, причем их враждебная составляющая оставалась бессознательной и была хорошо контринвестирована на неопределенный срок. Очень скоро она заявила о своем желании завести детей, против которого у него почти не было возражений. Родился Жюль, через три года – Клэр, Элис посвятила им себя полностью, рискуя потерять свою автономию. Долгие годы их супружеская и семейная жизнь была, на первый взгляд, счастливой. Сейчас, на расстоянии, Элис понимает, что у нее было некоторое отстранение и от отношений в паре, и от семейной жизни, которое стало причиной глубокого кризиса, личного и супружеского. Между тем у Жана начались серьезные сложности в работе, которые сопровождались сильным снижением дохода. Они переехали из Франции в Канаду, где он попробовал «исправить ситуацию». Частично ему это удалось, но супружеский кризис стал серьезным и глубоким. Она говорила о расставании, для него же эта мысль была настолько непереносимой, что он хотел покончить с собой. Они консультировались у семейного терапевта, затем начали курс психотерапии, которая слишком рано прервалась. Через несколько лет они вернулись во Францию вместе с Клэр, подростком пятнадцати лет, а их сын Жюль, которому на тот момент исполнилось восемнадцать, остался в Канаде, чтобы продолжить учебу. В Париже супружеский кризис продолжился и даже усилился. Несколько лет назад Клэр вернулась к учебе и стала детской медицинской сестрой. Она очень быстро нашла работу в яслях, в то время как Жан оказался безработным, в крайне ненадежной финансовой ситуации. Таковы были обстоятельства, когда Элис рассказала о своем желании завести внебрачную связь. Муж «разрешил» и «подарил» ей встречу с любовником, но «непредвиденное» продление этих отношений еще больше усилило супружеский кризис. Жан не соглашался с неожиданным продолжением связи, его это сильно беспокоило. Он попросил Элис разорвать отношения, но она была против, не могла этого сделать. Сейчас она в сомнениях. Она чувствует себя потерянной, раздираемой давлением мужа и первертными манипуляциями любовника, которого она использует также как инструмент для отделения, освобождения от захвата мужа, для получения права принимать решения. Жан погрузился в настолько сильные страдания, что связался с женой любовника, чтобы обсудить ситуацию. эта женщина сказала по секрету, что ее муж – перверт, играет в свои игры со многими женщинами и она обо всем знает. Жан рассказал об этом Элис, которую вывело из себя вмешательство мужа. Эти обстоятельства стали причиной для их обращения ко мне. На самом деле, они находились в настолько остром состоянии, что назначили меня на роль семейного терапевта, который может оказать неотложную помощь.

После трех первичных консультаций я предлагаю им пройти курс психотерапии и рассказываю о моих условиях работы, на которые они соглашаются. Однако цена является для них проблемой, о чем Жан говорит мне несколько раз. В процессе первичных интервью удалось не только собрать информацию о биографии и семейной истории, но и достаточно быстро прояснить суть их проблем в прошлом и настоящем, а также природу первых движений индивидуального и супружеского переноса, интерпереноса и контрпереноса, которые повлияли на мое решение им помочь. Таким образом, я с самого начала был инвестирован как «очень хороший профессионал, которого настойчиво рекомендовал сексолог», что заставило думать о появлении, начиная с первичной консультации, сильного супружеского позитивного, даже идеализирующего переноса, который установил базовое доверие и стал причиной сильных ожиданий. В переносе я представляю собой одновременно идеализированную, надежную, обеспечивающую защиту отцовскую фигуру и принимающую, доброжелательную материнскую. Кроме того, нужно было предвидеть появление враждебных чувств в случае разочарования. Тронутый страданиями этой пары и каждого из супругов по отдельности, которые, по моим ощущениям, я мог принять, переварить, обдумать, я был склонен к идентификации как с психической потребностью Элис к сепарации от мужа и индивидуации, а также с ее более ранней депрессивной проблематикой, так и с раненым нарциссизмом и депрессивной составляющей Жана, со стороны которого я чувствовал бессознательное желание контролировать не только свою жену, но и меня, из-за чего я сильно злился. По моим наблюдениям, он хочет, к примеру, контролировать время сеансов, когда слишком много говорит, не давая слова Элис, из-за чего я вынужден с некоторой настойчивостью прерывать его речь. Это приводит также к тому, что я регулярно продлеваю первичные консультации. В этом проявляется его способ меня контролировать и поддерживать отношения переноса анальным способом, так же как он это делает с Элис. Выходя за пределы моей злости в контрпереносе, я чувствую и представляю, что за стремлением захватить власть в переносе и интерпереносе скрывается инфантильная депрессия Жана с ярко выраженной мазохистической составляющей, которая соединяется с садистическими проявлениями, которые я замечаю у Элис. Кроме того, на уровне интерпереноса заметно проявление сиблингового соперничества. Этот аспект контрпереноса показал мне и другие внедряющиеся элементы в поведении Жана по отношению к Элис, а также способы, которые помогают ей с этим справиться, – ее защитные действия особенно ярко выражены в маскирующих враждебность шутках.

Таким образом, принимая во внимание первые проявления переноса и контрпереноса, я достаточно быстро понял, что наша работа, требующая неотложной помощи, будет крайне сложной, с неопределенным прогнозом.

Элис

Элис родилась во Франции, она старший ребенок в семье – брат младше ее на два года, мать болела и во время приступов депрессии часто оказывалась в психиатрической больнице. Матери достаточно быстро поставили диагноз. Элис была совсем маленькой, когда отец их бросил. Оказавшись в такой ситуации, семья переехала в Бельгию, где жила бабушка со стороны матери, которая сыграла важнейшую роль в период детства и отрочества Элис. Она занималась внуками, когда мать была на это неспособна. Но бабушка стремилась захватить власть и контролировать все вокруг, а Элис было сложно с этим справляться. Как только появилась возможность, она сбежала от этой патологической семейной атмосферы, источника опасности и страданий. Сдав выпускные экзамены, она начала учиться на косметолога, «немного подрабатывала», встречалась с мужчинами и не хотела строить ни с кем серьезных отношений, пока не встретила Жана. Но даже с ним у нее сначала не было желания жить вместе, ее нерешительность, возможно, была связана со страхом оказаться запертой внутри пары и вновь почувствовать себя в стесненных обстоятельствах. Таким образом, тяжелое детство Элис, отмеченное с большой долей вероятности депрессией, казалось, невозможно «исправить». Ее отношения с Жаном и желание стать матерью должны были восстановить маленькую девочку, возместив ущерб, полученный вследствие первичной родительской дефицитарности, ставшей причиной непроработанных ранних нарциссических травм (Garcia, 2012). В этом проявляется антидепрессивная функция пары и материнства.

Жан

Отца Жана, еврея польского происхождения, во время Второй мировой войны отправили в концентрационный лагерь. Будучи одновременно и героем, и бабником, он плохо обращался с Жаном и стал для сына объектом сильных амбивалентных чувств. Мать описывалась как неинтересная, отстраненная, не очень эмоциональная. Жан был средним из трех братьев, все добились достаточно высоких успехов в профессии. Получив высшее образование в сфере коммерции и энологии, Жан стал преуспевающим виноторговцем. Он страдал от недостатка материнской любви, которую он должен был делить с братьями и яростно за нее соперничать, и от жестокости отца, вызывающего одновременно любовь и ненависть. Например, он не мог простить отца за страдания, которые тот причинил матери своими многочисленными изменами. Жан женился в двадцать пять лет и стал отцом сына. Однако вскоре он развелся и снова стал холостяком, не испытывая никакого желания жениться и тем более заводить еще детей.

Структура пары и аспекты интерпереноса

Их встреча была терапевтической и в основном имела восстановительную и противодепрессивную цель. Возможно, это был главный «групповой контракт» их бессознательного защитного альянса (Kaës, 2009). Его суть для обоих партнеров состояла в том, чтобы с помощью объекта любви и пары вылечить травмы, смягчить страдания и состояние дефицита в основном нарциссической природы, которое стало причиной появления депрессивных аффектов. В процессе нашей работы я выяснил это достаточно быстро и очень рано дал им интерпретацию, которая, без сомнения, оказалась преждевременной, учитывая их динамику.

С помощью материнства Элис действительно восстановила первичный материнский дефицит. Каким образом? Через проективную идентификацию со своими детьми, когда, играя роль хорошей матери, она исправила несостоятельность своей матери и в качестве ребенка смогла наконец получить надежный уход от «настоящей» матери. Это частично объясняет массивное инвестирование ею материнской функции, такое соблазнительное для Жана. Кроме того, контролирующее присутствие мужа на бессознательном уровне восстанавливает травматический опыт Элис, которую бросил отец. Эта составляющая отцовского переноса, несмотря на то, что Жак ее высоко ценил и сверхинвестировал, сыграла заметную роль. Она связалась с переносом на фигуру бабушки, ее контролем и властным захватом, которые Элис болезненно переживала, испытывая к бабушке амбивалентные чувства. Я догадываюсь, что у Элис есть бессознательная ненависть к мужчинам, которая на самом деле вытекает из первоначальной ненависти, направленной на бросившего ее и всех остальных отца и которая необходима еще и для того, чтобы не воскрешать в памяти сильную ненависть к некомпетентной и отсутствующей матери. Что касается потребности Жана в восстановлении, направленная только на него любовь Элис должна заполнить недостаток материнского присутствия, источник его зияющих нарциссических ран. Тем не менее эти восстанавливающие аспекты психической организации пары не могут устранить постоянно присутствующие глубинные подводные течения бессознательной ненависти, контринвестированные в любви, выраженной на сознательном уровне в основном у Жана. Неистребимая детская ненависть, направленная на мать, переносится на Элис, более того, она контринвестируется в любовь и ожидание исключительных отношений, выраженное в собственническом поведении. Таким образом, любовь подчинена сильной анальной составляющей. Потому-то, кроме потребности в восстановлении, их также соединяет бессознательная ненависть к родителю противоположного пола, которая переносится на партнера и сильно контринвестируется в нежные и сексуальные влечения. Точнее, мы понимаем, что они делят на двоих глубокую и сильную бессознательную ненависть, направленную одновременно на родителя своего и противоположного пола. Все это позволяет мне представить, что индивидуальный и супружеский перенос будет очень амбивалентным, отмеченным ожиданием заботы, доброжелательного отношения и враждебностью. В самом деле, у Жана достаточно рано проявляется эта составляющая негативного переноса. Вначале речь идет об отцовском переносе с открытым выражением восхищения мной: «Вы очень умный, очень хороший профессионал, вы не отвлекаетесь на детали». Когда я интерпретировал их совместно созданный сценарий о внебрачной связи Элис, которую Жан считал своим «даром любви» жене, как способ занять активную руководящую позицию, он отреагировал, сказав мне, что «на девяносто процентов со мной согласен». В то же время и Элис была восхищена моей способностью быстро уловить суть проблемы и тем, в какой систематизированной форме я изложил им свое понимание ситуации. Другой момент негативного переноса проявлялся в его манере оспаривать некоторые интерпретации, которые, возможно, были действительно преждевременными, учитывая его уровень функционирования и динамику нашей работы. В частности, когда я сказал ему о потребности контролировать Элис и управлять ею, он оказал сильное сопротивление. Более того, ему всегда казалось, что он был слишком либеральным, позволял ей делать все, что она захочет. впрочем, некоторые ограничения были обозначены заранее. Элис меня прекрасно поняла и приняла интерпретацию. Этот контроль отсылает ее к контролю бабушки.

Он оспаривал и другие мои интерпретации. Впрочем, его потребность оттягивать на себя внимание и поглощать время каждой сессии, к которым он готовился и которых с нетерпением ждал, дала мне знать об актуализации в интерпереносе сиблинговой составляющей и материнского типа переноса на меня. На самом деле во время сессий ему было необходимо в моем доступном и доброжелательном материнском присутствии захватить мое внимание в ущерб своей жене, создав обстановку болезненного братского соперничества, как в семейной среде его детства. Эта монополизация слов и внимания вписывается в двойной регистр интерпереноса в виде яростного сиблингового соперничества и материнского переноса, доброжелательного и восстанавливающего, вызывающего у меня очень амбивалентные контрпереносные чувства, в которых забота и беспокойство смешиваются со злостью и несправедливым отношением к Элис. Это позволяет мне воплощать собой еще и недостаток заботы и ухода, от которого она могла страдать. Достаточно рано обнаружив эти игры переноса и контрпереноса, я все-таки смог регулярно прерывать Жана, чтобы дать слово Элис, особенно для того, чтобы спросить у нее, какие чувства она испытывает из-за потребности Жана занимать своими рассказами столько времени. Это ее не удивляло. Она переживала здесь давно знакомые фрустрации и несправедливое отношение, таким же образом Жан выражает свою потребность в эксклюзивных любовных отношениях, которых у него не было с родителями и братьями. Однако я также говорю себе, что вынужден постоянно перебивать Жана, поскольку он упорно продолжает свое поведение в переносе, оказываясь в мазохистической детской позиции и подвергая себя наказанию со стороны как фрустрирующей материнской фигуры, так и садистического отца, который с ним плохо обращался. Вдобавок ко всему, однажды он позвонил мне после сессии. Поскольку я отсутствовал, он попросил ему перезвонить. Что я и сделал. Он хотел сказать мне что-то, чем не мог поделиться утром на сессии. Отец его бил, он искал компульсивного повторения этого во время сессии, находясь под влиянием отцовского переноса на меня. Я выслушал его, но и обозначил некоторые элементы кадра. Нельзя дополнять сессию по телефону, и мы должны будем воссоздать наш телефонный разговор на следующей сессии в присутствии его жены.

Таким образом, я почувствовал, что, нарушив кадр, он хочет через навязчивое повторение снова быть наказанным мной как отцовской фигурой в переносе, так же как и во время сеансов, когда я прерываю его инвазивный поток речи. Как и на сессии, ощутив его внедряющуюся часть, я понимаю, как он ведет себя с Элис, и таким образом могу идентифицироваться с ней и почувствовать ее переживания, связанные с отношением к ней мужа. Другой сложный аспект супружеского переноса состоял в том, что, работая детской медицинской сестрой, Элис была достаточно близка к области психологии, и Жан чувствовал, что мы были в некотором роде сообщниками, что образовалась пара, из которой он был исключен, и это актуализировало его болезненный эдипальный опыт. Он пытался компенсировать неравенство, хвастаясь тем, что читает или уже прочитал много книг, посвященных тому или иному вопросу, а также тем, что прочитал материалы или послушал мое выступление на недавней конференции, посвященной работе с парами.

Отношение Элис к Жану – непростое. С одной стороны, она чувствует, что заключена в тюрьму, захвачена, задушена его контролем, что все это ею отвергается и она больше не хочет терпеть, отстаивая свое право на свободу, с другой стороны, она испытывает к нему сильную привязанность, огромную благодарность, а также считает его ребенком, который находится в поисках любви и признания. Некоторые его стороны ее смешат, например, чрезмерная и бесполезная интеллектуализация, когда он изо всех сил старается ее понять. На самом деле, до нас достаточно быстро доходит, что Элис больше не будет терпеть контроль Жана над ее жизнью, профессиональной и личной. В этом состоит один из латентных смыслов внебрачных отношений, которые продлились у Элис, несмотря на ожидания Жана. С этой точки зрения она представляет собой материнскую фигуру, которой он должен «обладать» единолично. Но сейчас она снова от него ускользает, это непереносимо до такой степени, что он просит Элис переехать в другую принадлежащую ему квартиру, которая находится в том же здании. Если она не прервет внебрачную связь, они и дальше будут жить раздельно. Это не мешает им время от времени вступать в сексуальные отношения.

Помимо общей потребности партнеров в восстановлении, оба они находятся под воздействием общего бессознательного эдипова фантазма – блестящей победы над своими неполноценными родителями: «Мы станем лучшими родителями, чем были наши собственные», что наводит на мысль о создании бессознательного защитного альянса (Kaës, 2009). Он соединяется у Жана с фантазмом стать для своей жены лучшим мужем, чем был отец для матери, а у Элис – с фантазмом стать лучшей матерью, чем была ее мать, а также, в отличие от матери, быть женщиной, способной удержать мужа. Кроме того, у обоих присутствует фантазм единолично обладать родителем противоположного пола.

Это представление об эксклюзивных отношениях наводит меня на еще одну мысль: во время сессии Элис упоминает о сложностях Жана в сфере социальных отношений, говорит о том, что у них мало друзей, они общаются в основном только друг с другом. При этом у нее есть желание иметь свой круг друзей.

Некоторые размышления об идентификации и бисексуальности

Жан начинает спонтанно говорить о своей женской стороне, которая ему нравится и которую он укрепляет вместе с Элис. Я фантазирую о сценарии, в котором у Элис будет активная позиция, а у Жана – пассивная, воспроизводящая в супружеской реальности инфантильный бессознательный фантазм об отношениях с матерью.

С другой стороны, на уровне идентификаций Жан бессознательно принимает материнскую роль, восстанавливая в отцовской роли Элис, в которой она закрепилась. Но на уровне интерпереноса она отождествляет Жана со своей бабушкой со стороны матери, которая стремилась заключить внучку в тиски контроля. таким образом, эта идентификация пробуждает «клаустрофобическую» тревогу. Возможно, играя роль хорошей матери для своей жены, Жан проецирует на нее свои детские желания, что позволяет ему с помощью проективной идентификации получить фантазматическое удовлетворение, восстанавливая таким образом недостаток материнской любви. Следовательно, в паре с Элис он заживляет раны двоих детей: своей жены и – через нее – свои собственные, выполняя роль хорошей матери.

Что касается Элис, в отношениях с Жаном она играет роль фрустрирующей матери, в то время как во внебрачной связи она, возможно, в бессознательном Жана представляет собой фигуру отца, который своими многочисленными изменами причинял жене страдания. Таким образом, Жан ставит себя в мазохистическую позицию своей матери, вынужденную терпеть внебрачные отношения мужа, роль которого играет Элис. Все это возрождает у него бессознательные враждебные инфантильные влечения, которые проявляются в супружеской жизни. Мне кажется, что враждебность, которую он испытывает в настоящем, в основном базируется на детских переживаниях, связанных с отцом и матерью. В такой своей роли Элис, кажется, обладает властью принимать решения и, следовательно, больше не подчиняться желанию мужа контролировать ее и управлять ею. Таким способом проявляется ее спавшая до сих пор фалличность. Кроме того, идентифицируясь с бросающим семью отцом, Элис ставит Жана на место покинутого ребенка, которым она была в то время, а идентифицируясь со своей депрессивной отсутствующей матерью, она заставляет мужа через идентификацию с ней самой пережить опыт маленькой Элис, выдержать материнское отсутствие, нестабильность, нерешительность. Все эти игры интерпереноса обусловлены компульсивным повторением «инфантильных прототипов» (Freud, 1911).

Таким образом, в формировании межличностной структуры этой пары мы находим:

• участие нарциссических, догенитальных и эдипальных составляющих.


• присутствие бессознательных альянсов – структурирующих, как «нарциссический контракт» с самого начала их отношений, и защитных – вокруг и вне вытеснения эдипальной контринвестированной ненависти, с отрицанием дефицитарности первичных родителей, являющейся причиной травматизма, обуславливающего общие нарциссические нарушения, депрессивные и защитные (вместе стать лучшими родителями, чем их собственные) аффекты.


• мобилизация бисексуальности каждого из партнеров.


• присутствие общих и разделяемых обоими партнерами бессознательных фантазмов, создающих их групповую реальность, например, фантазма о симбиозе, исцеляющем ранние и непроработанные нарциссические травмы и восстанавливающем дефицитарность, а также догенитального фантазма взаимного обладания, эдипального фантазма одержать победу над родителем противоположного пола и отсутствующим родителем: «я стану гораздо лучшей матерью и женой, чем моя мать». «я стану лучшим отцом и мужем, чем мой отец». «мы станем лучшей супружеской и родительской парой, чем наши родители».

В процессе краткосрочной терапии Жан, который был безработным и находился в неопределенной финансовой ситуации, возобновил контакт со старыми канадскими коллегами, которые предложили ему принять участие в достаточно интересном для него проекте, связанном со стимулированием сбыта вин. Ему нужно было поехать в Канаду. После возвращения он, воодушевленный проектом, говорит о своем желании вернуться в Квебек, где живет и учится их старший сын. Но Элис не соглашается. Она еще не разорвала свою внебрачную связь, у нее есть профессиональные обязательства и она рассчитывает на развитие карьеры. К тому же продолжение нашей работы находится под вопросом, и я снова оказываюсь в позиции семейного терапевта, оказывающего неотложную помощь. Первым этапом становится их путешествие в Канаду, чтобы присутствовать на празднике у друзей. Они должны были связаться со мной после возвращения, чтобы мы договорились о нескольких сессиях до окончательного отъезда Жана. Оказывается, что для него целью терапии было прекращение внебрачных отношений, «воссоединение и возвращение» Элис в лоно семьи. Но этого не произошло. С одной стороны, она не прекратила внебрачные отношения, с другой стороны, она не хочет возвращаться в Квебек. Все это противоречило заранее выстроенной у него в голове программе, разочаровало и ранило его. Она же бессознательно стремилась обречь на неудачу желание мужа контролировать ее и управлять ею, что соединилось с реактивацией старой депрессии.

Они не связались со мной, как мы договаривались, после возвращения в Париж, и, к сожалению, у меня больше нет о них никаких новостей.

Проблематика внебрачных связей

Элис и Жан

Как осмыслить «современный западный» клинический материал, представленный на примере фрагмента семейной истории Элис и Жана, терапии пары, которая длились несколько месяцев?

Предварительно мы практически ничего не знаем о природе и содержании истории внебрачных отношений. Были ли они исключительно сексуального характера, как это было решено заранее? Принесли ли эти отношения что-то, кроме некоторых нарциссических выгод, была ли в них нежность, другие проявления и различные нюансы чувств, интеллектуальный и культурный обмен? Или, может быть, с самого начала речь шла о настоящей истории любви?

Таким образом, перед нами встают и другие вопросы: о релевантном определении внебрачных отношений, их многочисленных видах, природе, содержании, о том, какими рамками они ограничиваются. Кроме того, внебрачная связь обусловлена одновременно рядом факторов и обладает разнообразными функциями. Мы принимаем во внимание все эти общие и теоретические вопросы и вскоре предложим несколько вариантов ответов, изучив ситуацию нашей пары под этим углом зрения.

Рассмотрим внебрачную связь Элис, вписав ее в следующие рамки:

• ее личная история – в последние годы Элис проходила через критические этапы, приводящие к изменениям. возможно, сейчас она находится в процессе поиска ответов на вопросы. психические изменения, вероятно, имеют в качестве основы депрессивные элементы.


• ее семейная история – отношения с мужем также проходили через критические этапы, связанные с разнообразными факторами: ненадежная профессиональная и финансовая ситуация Жана, ставшая причиной его деидеализации. горе из-за потери прекрасной и надежной отцовской фигуры. появление ощущения небезопасности, которое реактивировало ранние травмы и тревоги. подростковый возраст детей, вернувший к жизни ее собственные страдания того периода, их движение в сторону автономии, которая, возможно, переживается как потеря ценной материнской роли и возрождает чувство покинутости. необходимость внести изменения в супружеский альянс и его функционирование.


• перенос на мужа внутри супружеского интерпереноса всех этих многочисленных фигур из прошлого, которые мы обнаружили в процессе общей работы. Таким образом, Жан представляет собой бабушку с материнской стороны, стремящуюся захватить контроль и власть, которой нужно помешать, испытав при виде ее неудачи нарциссический триумф. Жан представляет собой Элис-ребенка, которую бросали и отец, и мать во время своих многочисленных госпитализаций. Она вновь проигрывает с мужем в их неврозе интерпереноса «здесь и сейчас» свою старую несимволизированную и непереработанную травму, которую она получила, находясь в пассивной роли, но приняв активную роль своих «первичных» отца и матери (Garcia, 2012), которые были плохими, бросающими своего ребенка родителями. Это поведение реактивировало нарциссические и эдипальные раны Жана. кроме того, Жан представляет собой фигуру эдипова отца, который ее предает и оставляет ради другой воображаемой женщины. В Элис, жене и матери, пробуждается девочка эдипова возраста, которая будет мстить своему мужу – фигуре переноса, и, в свою очередь, заставлять его чувствовать ревность. В этом эдиповом сценарии в полной мере проявляется ее фалличность.

Помимо этого, мы вспомним, что речь идет об истории внебрачных отношений, в разработке сценария которых принимала участие не только Элис, но и Жан. Таким образом, они представляют собой общую супружескую конструкцию, выстроенную при активном и разнообразном участии Жана, возвращающую к жизни их эдипову проблематику. Если мы будем считать, что одним из смыслов, обнаруженных в этой внебрачной связи, было желание Элис создать дистанцию между собой и мужем, ускользнуть от его захвата и контроля, начать процесс сепарации–индивидуации, а потом субъективации и своего нарциссического утверждения, которое приняло форму фаллических притязаний, то эту защитную функцию выполнить не удалось. Мы принимаем во внимание и другие функции и смыслы. В частности, речь идет о нарциссическом и эротическом удовлетворении генитального и догенитального уровня, а также о поиске нежности. Появляются вопросы, затрагивающие проблематику соблазнения, желания и соблазнения в паре, которая находится на определенной стадии и характеризуется определенными взаимными ожиданиями и потребностями. Мы также выявили у Элис депрессивные аспекты, на которые она могла воздействовать с помощью «внебрачного третьего», кроме того, обнаружили садистические движения в поведении Элис по отношению к Жану, когда она не прекратила внебрачную связь и показала, что в ее власти принимать решение продолжить ее или закончить. Несомненно, это помогло ей восстановить нарциссизм.

Форма внебрачных отношений, в которых была Элис, должна быть рассмотрена с точки зрения работы пары.

Я вкратце напомню, что работа пары – это мультидисциплинарное понятие, которое я ввел (Smadja, 2011) в книге «Пары. Мультидисциплинарный подход». Оно дает комплексное и унифицированное представление о различных сферах жизни пары, когда на каждом уровне общей реальности (психическом, телесно-сексуальном и социокультурном) от партнеров требуется проделать определенную работу, индивидуальные результаты которой находятся в тесной взаимосвязи. Таким образом, работа пары, совместно проделанная Я каждого из супругов, неизбежно оказывается в динамических антагонистических отношениях с «индивидуальной работой» отдельных субъектов. В результате появляется один из фундаментальных конфликтов, с которым сталкивается любая пара, – конфликт между «личными интересами» и «интересами пары». Какую часть себя каждый из них посвятит, а скорее, захочет или сможет посвятить паре, не рискуя потерять свою личность? Это достаточно парадоксальный вопрос, поскольку, с одной стороны, наше общество придает большое значение личности и ее интересам в относительно недавно появившемся контексте равноправия полов, но при всем при этом помещает пару на центральное место (в отличие от межличностных супружеских отношений), а с другой стороны, длительность отношений зависит от качества совместной работы пары.

Можно ли считать внебрачные отношения Элис, которые появились в определенный период их жизни, провалом работы пары? И о каком провале идет речь? Какова его природа и в какой сфере супружеской жизни он проявляется – телесно-сексуальной, социокультурной или психической? Можно ли считать причиной восстановительную супружескую функцию, теоретически разработанную В. Гарсия (Garcia, 2011), которая выражена в бессознательном симбиотическом фантазме, воздействующем на страх, что их бросят, и восстанавливающем нарциссизм, или речь идет об общем и разделяемом фантазме эдипова триумфа над родительской парой и над родителем своего пола? Кроме того, если мы говорим о провале работы их пары, можно задать вопрос, сколько лет это уже длится без явного внешнего выражения?

Нам кажется, что Элис уделяла больше внимания работе пары в ущерб своей индивидуальной работе, жертвовала «личными интересами», в результате чего у нее нарушилось равновесие между этими двумя психическими составляющими. в случае Жана было по-другому, он инвестировал себя преимущественно в профессиональную сферу. Кроме того, захват Жана мобилизовал их общую восстановительную функцию. Симбиотический фантазм превратился у Элис в «тюрьму», а у Жана – в регрессивную форму любви, выраженную в анальном стремлении полностью обладать и властвовать над объектом. В этом и проявляется провал их работы пары. Кроме того, профессиональные проблемы Жана также оказали влияние на супружескую и семейную жизнь и на представления о муже и его инвестирование со стороны Элис. Он ее разочаровал и стал источником беспокойства. Он перестал быть сильным и надежным. Это реактивировало у Жана мазохистическую позицию, которую он в разных формах занимал по отношению и к отцу, и к матери. Таким образом, к нему вернулись тревоги, страхи и ранние травмы, а к ней – депрессивные аффекты. возможно, все это стало причиной начала их супружеского кризиса, обострения противоречий и структурирующих супружеских конфликтов, которые до этого были смягчены с помощью разных личных и межличностных компромиссов, что привело к потере равновесия, к нестабильности, к появлению вопросов относительно способов функционирования и структурирования их пары. Давайте уточним природу этих внутренних, бессознательных супружеских конфликтов, которые были определены в книге «Пары. Мультидисциплинарный подход» (Smadja, 2011). Соединяя вместе интериоризированные культурные аспекты, которые постоянно находятся под напряжением внешних конфликтов, связанных с текущей ситуацией, их можно смягчить, стереть, вытеснить, даже отрицать, расщеплять и проецировать на некоторые элементы из внешней реальности, кроме того, их можно выражать, усиливать, обострять, учитывая социальные и культурные характеристики общества, к которому принадлежит пара. Создание, а затем и сохранение пары на самом деле предполагает наличие способности договориваться, смягчать ситуацию, вытеснять и даже отрицать различные основные конфликты между Я и объектом любви, Я и объектом-парой, идентичностью и инаковостью, нарциссизмом и отношением к объекту, Эросом и деструктивными влечениями, самосохранением и сексуальностью, догенитальностью и генитальностью, мужским и женским, психической бисексуальностью и сексуальной идентичностью, парой и внешней реальностью, парой в личном пространстве и парой в публичном пространстве. Недостаточные компромиссы, преобладание экономических факторов, неспособность справиться с критическими ситуациями, личными и/или супружескими – все эти факторы влияют на появление так называемых «супружеских конфликтов», которые локализуются на одном или разных уровнях супружеской реальности: психическом, телесно-сексуальном или социокультурном.

Вторжение этих конфликтов происходит в моменты кризиса, и кризис начинается с их внезапного появления. Мы полагаем, что у этой пары, особенно у Элис, обострились конфликты между Я и объектом любви, Я и объектом-парой, идентичностью и инаковостью, нарциссизмом и отношением к объекту, мужским и женским, которые стали причиной появления кризиса, принимая во внимание личное, психическое и социокультурное развитие каждого из них, неизбежно отразившееся на супружеской жизни.

Тщательно изучив историю внебрачной связи, которую пережила пара Элис и Жана, мы можем теперь представить более общие размышления об отношениях вне брака.

Продолжение главы 5 читайте в нашем блоге

Вернуться в блог